Радиоприём за железным занавесом

Радиоприём за железным занавесом

Про железный занавес, «враждебные голоса» и совершенно-секретные разработки советских конструкторов во времена холодной войны.

Самые интересные ролики на Youtube

Пролог

Первым звеном в цепи событий, приведших к написанию этой статьи, был неисправный пишущий видеоплеер Panasonic NV-P04RM2EEN, который материализовался возле подъезда моего дома вместе с комплектом оригинальных кабелей. Я уже давно искал причину избавиться от своего старенького видеомагнитофона ВМ-12, но никак не мог найти для ветерана подходящую замену.

Дело в том, что я всё ещё храню и поддерживаю в рабочем состоянии кассетный и катушечный магнитофоны, проигрыватель грампластинок и видеомагнитофон. В редких случаях, приходится заниматься оцифровкой информации с устаревших носителей и тогда все эти раритеты оказываются незаменимы.

В общем, когда я открыл секретер, чтобы вытащить ВМ-12, то увидел свой тюнер Виктория 003 и самодельную цифровую шкалу. Нахлынули воспоминания, и мне захотелось ими поделиться с моими немногочисленными подписчиками.

Детство

Первый радиоприёмник, который я собрал, был детекторным. Никогда не забуду, как пришлось выпрашивать у матери 2 рубля на покупку конденсатора переменной ёмкости. После хрущёвской денежной реформы 1961 года, это были немалые деньги. Германиевый точечный диод стоил ещё 20 копеек, а кусок ферритового стержня мне пожертвовал старший товарищ. Высокоомный наушник я выменял на пару послевоенных полтинников с изображением кузнеца.

Ничего особенно интересного с помощью этого приёмника я не услышал, хотя некоторые станции он принимал очень громко. Из иностранных, хорошо было слышно румынскую радиостанцию, которая периодически сообщала: «Aici Bucuresti» ("Аич Букурешть" – Здесь Бухарест).

Отрочество

Вторым приёмником, был приёмник прямого усиления на двух лампах, и собран он был при поддержке отца. По сравнению с детекторным, он обладал большей чувствительностью и соответствующей дальностью приёма. Приёмник этот тоже не позволил пробить железный занавес, так как для этого требовалось иметь коротковолновый диапазон.

Но, у нас дома имелся ещё и фабричный радиоприёмник «Рига 10». Это был пятидиапазонный приёмник высокого класса, собранный на десяти октальных лампах. Аппарат был неисправен, поэтому никто не строил препятствий моему проникновению в его чрево. Любопытство победило страх, и я взялся за ремонт.

Одна из ламп в приёмнике была холодной, а среди запасных ламп, лежащих в ящике платяного шкафа, нашлась замена. Подозреваю, что этот случайный успех и помог мне в будущем увлечься ремонтом радиоаппаратуры.

Первой заграничной радиостанцией, которую я услышал из динамика «Риги 10», был «Голос Китая» на русском языке. Я тогда почувствовал себя разведчиком, работающим на вражеской территории.

Радиоприёмник «Рига 10» был очень хорошим аппаратом, у которого ручка регулятора тембра верхних частот была совмещена с механическим регулятором ширины полосы тракта ПЧ (указано стрелкой). У приёмника была очень высокая чувствительность и превосходная избирательность. Ну, а регулятор ширины полосы позволял отстраиваться от помех. Диапазон коротких волн у этого приёмника был ограничен 25-тью метрами, но, благодаря вышеперечисленным качествам, можно было с переменным успехом принимать запрещённые радиостанции. Правда, такие сеансы приёма вызывали у моей матери неподдельный страх, что в те суровые времена вовсе не казалось удивительным.

Тут стоит отметить, что условия, в которых приходилось отлавливать «голоса», были неблагоприятными. Жили мы тогда в самом центре Кишинёва, а всего в паре сотен метров от нас стояли три огромные башни, на которых были развешены «сардельки» диполей Надененко. Эти самые «три вышки на Пушкиной горке» и были антеннами центра глушения, который блокировал всю столицу, а возможно и часть Молдавии.

На этой старинной фотографии можно разглядеть диполи-сардельки и часть здания средней школы №36, во дворе которой стояли вышки. По странному стечению обстоятельств, именно в этой школе уже тогда училась моя будущая жена.

Позднее, я познакомился с человеком, который работал в центре глушения. С его слов я узнал, что зарплата у работников этой службы была невысокой, а секретность, напротив. Радисты приёмного центра шерстили эфир на предмет смены частоты вражеских станций, и по их команде запускались передатчики в передающем центре. Больше всего в его рассказе мне понравилась следующая подробность. Надзирающий радиоцентр тоже следил за эфиром и если радист не успевал блокировать какую-нибудь нехорошую станцию в течение нескольких минут, то его могли лишить премии. Так что, из-за нашей любознательности, страдали ни в чём неповинные люди.

В настоящее время вышки эти разобрали на металлолом, и лишь часть одной из них успел арендовать какой-то оператор мобильной связи.

Юность

Став чуть постарше, я отреставрировал радиоприёмник «Рига 10». Сделал профилактику многосекционному переключателю, который проходил через всё шасси, заменил лампы, отполировал декоративные металлические планки, обновил лаковое покрытие деревянного корпуса и даже заменил радиоткань. Последнее было самым сложным, так как достать настоящую радиоткань, в те времена, можно было только по большому блату.

Кроме получения информации из-за бугра, на радиоприёмник была возложена функция сабвуфера для прослушивания грампластинок и магнитофонных бобин. Но, недолго музыка играла…

Как радиолюбитель, я видимо был полезен вооружённым силам, и моя военная карьера решилась ещё в поезде Кишинёв-Москва. Сопровождающий офицер пригласил меня в купе проводника на собеседование. Там он показал мне диод Д7, спросил про законы Ома и Кирхгофа, а потом сказал, что мне повезло, что служба у меня будет лёгкой, и на Север я не поеду. Инцидент на Даманском был тогда уже исчерпан, а до Афганской кампании было далеко. Так что, жителям южных республик СССР оставалось опасаться только северных морозов.

Так я и стал связистом в в/ч 41048, расположенной в небольшом подмосковном городке Одинцово. Но, на этом везение не закончилось, так как, по моему прибытии к месту службы, в части разразилась эпидемия дизентерии и вместо того, чтобы отрабатывать строевой шаг и изучать азбуку Морзе, я сразу попал на боевое дежурство в передающий центр.

Вот что осталось от нашего передающего центра. Если не знать, что это цельнолитой железобетонный бункер с метровыми стенами, то его можно было бы спутать с винным погребом.

В прошлом, наверху бункера был установлен радар, а вода собиралась дренажной системой, которая, судя по фото, уже не работает.

Позади бункера было антенное поле. На картинке видна часть тропосферной антенны. Я второй справа. Фото сделано в процессе подъёма антенны, когда высота мачты была всего метров десять. Когда антенну подняли метров на пятьдесят, на неё только однажды залез кто-то из смельчаков, но им был не я.

На антенном поле, кроме разнообразных антенн, стоял мобильный вариант радиостанции «Р-137». В кадр попала только часть кабины автомобиля «ЗИЛ-130», на шасси которого была собрана эта радиостанция. И хотя ничего секретного на снимках нет, делались они и отравлялись домой подпольно.

Как оказалось, этот бункер и был самым лучшим местом для службы. Дежурная смена – всего два человека – радиомеханик и электромеханик. Дежурство, в основном, было двухсменным, то есть, ты либо дежуришь, либо спишь. Но, так как первое можно было легко совместить со вторым, то появлялась проблема заполнения свободного времени. Ведь если не считать немногочисленные учебные тревоги и профилактику техники, вся работа передающего центра заключалась в редких проверках связи и изучении материальной части.

Так бы я и продолжал развлекаться чтением беллетристики и радиохулиганством, если бы передо мной не была поставлена задача по изучению совершенно-секретной техники того времени – радиостанции «Р-137».

Нужно сказать, что наши доблестные вооружённые силы удивили меня полным отсутствием специалистов по эксплуатации армейской техники. Так, во всём РИЦ (Радио-Измерительном Центре) или, иначе говоря, в центре радиолокационной разведки, имелся всего один офицер, способный исправить неполадки. Он так сильно пил, что его даже выгоняла из дома жена, и тогда он приходил ночевать к нам в бункер. Конечно, пьянство ему всегда сходило с рук, так как он был единственным и незаменимым специалистом, знающим конфигурацию всего радиолокационного комплекса.

От него, среди прочего, мы узнали историю строительства нашего объекта заключёнными, судьба которых определилась сверхсекретностью объекта и оказалась незавидной. Также, он рассказал подробности уничтожения самолета «U-2», пилотируемого американским лётчиком Пауэрсом, полёт которого и послужил толчком к организации постоянного боевого дежурства в войсках ПВО СССР.

Но, вернёмся к супер секретности радиостанции «Р-137».

Чтобы ознакомиться с технической документацией к радиостанции, пришлось подписать бумагу о неразглашении. И действительно, вначале вся документация имела гриф «Совершенно секретно». Потом она стала просто «Секретной», а в конце моей службы и вовсе ДСП (Для Служебного Пользования).

Почему эта станция была такой секретной, я узнал примерно через полгода, благодаря своему перфекционизму. В то время, меня направили обучать экипаж радиостанции в город Руза, где находился наш ЗКП (Запасной Командный Пункт). Радиостанция была мобильной и поэтому находилась за пределами бункера. Но, так как, я один не мог обеспечить круглосуточное дежурство, то первое время проверка связи в моём направлении осуществлялось по телефонному звонку. Мне нужно было в любое время дня и ночи запускать станцию и проверять радиосвязь.

Тогда, вообще, радиосвязь часто налаживали путём сообщения частот настройки по телефону дальней связи, и лишь после этого пытались связаться по радио. Хотя, по правилам, связь нужно было устанавливать с помощью заранее назначенных частот, смена которых должна была осуществляться по графику, переданному с помощью ЗАС (Засекречивающей Аппаратуры Связи) или другим скрытым методом.

Однажды, во время штабных учений, когда к нам на ЗКП временно переехал штаб округа, я поступил по инструкции. А именно, отправил кодированное сообщение по резервной командной сети и наделал столько шухеру, что сразу же получил от начальника связи округа 15 суток гауптвахты. Получалось, что в нарушение всех инструкций, я должен был позвонить по телефону и сообщить, что установить радиосвязь мне мешает радиовещание. Когда я доложил об этом своему непосредственному начальнику, тот только посмеялся и сказал не принимать всё это всерьёз.

Так что, даже в условиях приближенных к боевым, никому и в голову не приходило налаживать радиосвязь и кодировать сообщения с помощью таблицы дежурного радиста и прочих опорных документов.

Но, связь то проверять нужно… Вот как примерно это происходило зимой. Часа в два-три часа ночи меня будил дневальный. Я одевался и выходил из казармы. Чтобы сократить путь, перелезал через забор в/ч, потом преодолевал забор пионерского лагеря и сам лагерь и, наконец, попадал на территорию ЗКП. В фургоне автомобиля запускал печку, работающую на солярке. А затем, включал вентиляторы для обдува передатчика снаружи и встроенную в передатчик систему охлаждения, для обдува изнутри. Примерно через 15 минут, когда температура воздуха поднималась до 20-25 градусов, и исчезал конденсат, я запускал радиостанцию и проверял связь.

Так вот, в одну из таких проверок, у меня вышел из строя передатчик, и я не смог уложиться в норматив.

Собственно, неисправность эта случилась не впервые. Неоднократно, в выходном каскаде передатчика пробивался один из проходных конденсаторов в цепи экранной сетки лампы ГУ-43Б (отмечено стрелкой).

И хотя неисправность эта была описана в документации, поиск неисправного конденсатора и его замена были малоприятными операциями, которые могли затянуться на полчаса и более. В общем, написал я рекламацию производителю. Ну, а так как я был одним из первых ябедников, через несколько дней ко мне приехали два инженера, одни из которых назвался главным. Пока сотрудник что-то там исследовал в передатчике, начальник стал интересоваться работой станции. Я рассказал всё что знал и высказал все претензии. Так вот, в порыве откровенности, инженер мне поведал, что станцию эту построили методом обратного инжиниринга, купив американский оригинал через третью страну.

Но, если в оригинальном усилителе мощности, экранная сетка блокировалась коаксиальным проходным конденсатором, то в копии его заменили 12-тью обычными проходными конденсаторами, расположенными вокруг лампы и объединёнными металлическим замыкающим кольцом.

Наши технологии того времени просто не позволили изготовить кольцевой проходной конденсатор с заданными параметрам. Но, так как во время настройки и других переходных процессов, в области этих конденсаторов могли хаотично образовываться узлы повышенного напряжения, конденсаторы периодически пробивались. Купировать же эту проблему наши разработчики так и не смогли.

В общем, глубокая секретность всего лишь скрывала от врага наше отставание в области средств связи.

Но, вернёмся к радиоприёму. В комплекте этой радиостанции был радиоприёмник «Р-155», который умел работать в режиме SSB, то есть, мог выделять боковую полосу сигнала и даже восстанавливать несущую частоту, если сигнал не содержал несущей или несущая была повреждена помехой. Как вы понимаете, эти функции были крайне полезны для борьбы с глушилками.

Кроме этого, приёмник умел запомнить 11 фиксированных частот, что давало возможность оперативно переходить с одной волны на другую. Правда, для запоминания этих фиксированных настроек, нужно было, либо крутить декадные галетные переключатели, либо тыкать штырьки в матрицу. Проще говоря, плавной настройки приёмник не имел. Но, заранее настроенные частоты, позволяли вполне комфортно слушать запрещённые радиостанции.

Как только, из-за затухания или глушения, разборчивость сигнала снижалась, можно было оперативно сменить частоту приёма. Всё это позволяло выуживать из эфира полезную информацию.

Офицеры хорошо знали о том, что радисты слушают «голоса» и периодически проверяли записные книжки. Поэтому таблицы частот приходилось превращать в номера телефонов, а названия радиостанций в имена собственные.

Зрелость

Когда я вернулся из армии, приёмника «Рига 10» уже и след простыл. Родители сказали, что кому-то его подарили, так как он занимал много места(!?). Эта единственная техника, об утрате которой я до сих пор сожалею.

В качестве временного решения был приобретён б/у-шный радиоприёмник «ВЭФ-201».

Для расширения диапазона принимаемых частот, приёмник был проапгрейден до экспортного варианта «VEF-204». Для этого, в барабанном переключателе диапазонов, планка «52 метра» была переделана в планку «19 метров».

Но, у радиоприёмников ВЭФ была не очень высокая чувствительность и избирательность. Даже с внешней антенной, он был не лучшим инструментом для преодоления «железного занавеса». Ведь вышеупомянутые вышки всё ещё стояли на своём месте. Поэтому Спидола отправилась в деревню, а ей на смену пришёл лучший тюнер, который можно было тогда купить в магазине.

На картинке тюнер «Виктория 003». Это один из немногих бытовых советских тюнеров, неплохо заточенных, под прослушивание вредных радиостанций, и снабжённый, как и Риги 10, регулятором ширины полосы пропускания, хотя и дискретным.

Другой особенностью данного приёмника было наличие барабанного переключателя диапазонов коротких волн, рассчитанного на 8 положений. Возможно, в экспортном варианте тюнера, все они были задействованы, но в советском, их было только пять. Три пустые ячейки были заблокированы.

Пришлось устранять эту вопиющую несправедливость путём установки дополнительных планок переключателя, обеспечивающих приём сигнала в диапазонах 19, 16, 13 и 11 метров. Также, пришлось доработать механизм позиционирования, или попросту, трещотку.

Но, по грубой шкале тюнера нельзя было оперативно переходить с волны на волну, да и удобство армейского приёмника всё время напоминало о себе. Поэтому, в отдельном корпусе была собрана цифровая шкала, которая подключалась к тюнеру коаксиальным кабелем.

Чтобы определить частоту настройки, частотомер измерял текущую частоту гетеродина тюнера, а потом вычитал из неё промежуточную частоту, которая равнялась 465 кГц.

Для того чтобы исключить влияние частотомера на работу гетеродина, была собрана небольшая схема согласования прямо на одной из печатных плат тюнера, где было много свободного места.

«Враждебные Голоса», периодически диктовали сетки частот своих передатчиков, что облегчало быстрый переход с частоты на частоту. Нужно было просто составить таблицу, и внести туда частоты для каждого времени года.

Конечно, тюнер Виктория по чувствительности слегка уступал зарубежным аналогам того времени, но слушать вредоносные радиостанции всё же позволял. Можно даже было поделиться информацией со знакомыми или сослуживцами. Но, при этом, нужно было обязательно сказать следующее: «Ехал сегодня в троллейбусе и услышал следующую новость… Как вы думаете, это может быть правдой?»

Сейчас это кажется забавным, но тогда было почти нормой. Хорошо помню показательный судебный процесс, в ходе которого, один из работников Кишинёвского Тракторного завода получил шесть лет исправительных работ за антисоветскую агитацию. Хотя, он всего лишь рассказывал на работе о том, что узнал из передач враждебных радиостанций.

Прошли годы, железный занавес канул в лету, а у каждого жителя бывшего СССР появился доступ к сети Интернет. Но, всё равно, некоторые любители путешествий по эфиру каждый вечер настраивают свои радиоприёмники на волны далёких радиостанций, которых, нужно сказать, становится всё меньше и меньше. На картинке один из лучших SSB приёмников в своём классе – Degen DE1103. Он снабжён цифровой шкалой и десятью фиксированными настройками.

Если у вас нет коротковолнового радиоприёмника, а вам хочется немного побродить по эфиру, вы можете использовать его виртуальный эквивалент, пройдя по этой ссылке>>> Пример его использования, показан ниже.

В этом видеоролике показана работа тюнера «Виктория 003» и самодельной цифровой шкалы, а так же работа виртуального радиоприёмника.